Посвящение 3-го воскресенья поста Кресту, по всей видимости, было установлено по той же причине, что и памяти вмч. Феодора Тирона (1-я суббота поста), прп. Иоанна Лествичника (4-е воскресенье), Акафиста (т. е. Благовещения, 5-я суббота), прп. Марии Египетской (5-е воскресенье), — в IV–VI вв., когда пост все еще понимался как, прежде всего, полное воздержание от пищи, праздновать те или иные памяти в будние дни Великого поста было затруднительно, и потому наиболее важные из мартовских памятей оказались перенесены на субботы и воскресенья, не предполагавшие отмены литургии и строгого голодания. Среди таких памятей было 6 марта, отмеченное в древних константинопольских календарях как день «обретения честнаго и животворящаго Креста, когда обретен был святой Еленой». Такая дата, на первый взгляд, противоречит преданию о 14 сентября (NB: обе даты приведены по юлианскому календарю) как дне Воздвижения, однако, во-первых, праздник Воздвижения первоначально возник не в связи с обретением Креста, а как продолжение праздника Обновления (т. е. дня освящения) храма Воскресения Христова в Иерусалиме; во-вторых, в некоторых календарях дата 6 марта объясняется иначе — как день перенесения части древа (либо даже конкретнее: подножия) Креста Господня из Апамеи в Константинополь.

Как бы то ни было, в константинопольских источниках IX и последующих веков посвящение 3-й недели Великого поста Кресту уже присутствует. Главной особенностью этого посвящения является особая церемония поклонения древу Креста Господня. Согласно наиболее раннему ее описанию, содержащемуся в Синаксаре Великой церкви, поклонение происходило со вторника по пятницу «средней» седмицы Великого поста, а не в воскресенье, как сейчас. В воскресенье, после литургийного Евангелия, лишь делали объявление о том, каким будет порядок поклонения: во вторник и среду приглашали принять в нем участие мужчин, а в четверг и пятницу — женщин. Также в 3-е воскресенье поста произносили другое объявление, имевшее следующий текст: «Сообщаем вашей любви, христолюбивые братья! Если у вас [в семьях или среди знакомых] есть желающие приступить ко Святому Крещению, то, учитывая приближение Воскресения Христова, приводите их с завтрашнего дня во святейшую нашу церковь, чтобы они приняли печать Христову и были охранены [от диавола], и оглашены. Если же кто явится после наступающей седмицы, знайте, что из-за того, что помысл [их] не испытан, мы не сможем их принять, разве если только не будет [острой] необходимости».

Таким образом, именно с Крестопоклонной седмицы в древнем Константинополе начиналась подготовка ко Крещению: над оглашенными читали молитву, переводившую их в разряд непосредственно готовящихся к принятию таинства, а также экзорцизмы (на это указывают слова «охранены»; экзорцизмы далее читались всякий раз, когда оглашенные приходили в храм, след этого сохранился в старых Требниках, где три первых предкрещальных экзорцизма из четырех предписано было читать по 10 раз каждый). Некогда, без сомнения, проводились и огласительные беседы — как минимум, по средам, пятницам и воскресеньям; к IX веку, впрочем, крестили преимущественно детей в возрасте примерно 3 лет, с которыми вряд ли можно было проводить полноценные беседы, так что все предписания о второй половине поста как подготовительном периоде ко Крещению стали во многом формальностью. Тем не менее, до настоящего времени в наших Служебниках именно с Крестопоклонной седмицы предписывается добавлять на литургии Преждеосвященных Даров (а по старым Служебникам — вообще на всякой литургии, с середины поста и до Великого четверга включительно) ектению «о иже ко Святому Просвещению готовящихся».

В понедельник Крестопоклонной седмицы на утрене пели тропарь: «Поприще поста преполовивше, предлежащее течение совершим, да достигнем Вечери Тайныя и внидем в радость Воскресения Христа, подающаго нам велию милость».

Во вторник же, среду, четверг и пятницу на утрене в Св. Софии пели: «Днесь проро‌ческое испо‌лнися сло‌во, се бо покланя‌емся на ме‌сто, иде‌же стоя‌сте но‌зе Твои‌, Го‌споди, и Дре‌ва спасе‌ния вкуси‌вше, грехо‌вных страсте‌й свобо‌ду улучи‌хом, моли‌твами Богоро‌дицы, еди‌не Человеколю‌бче» (в современных службах Крестопоклонной недели и Воздвижения Креста Господня это песнопение является одним из седальнов), а в конце утрени — «Кресту Твоему…», и народ подходил поклоняться. Как следствие, поклонение Кресту полагало начало воцерковлению в самом глубоком смысле слова — наставлению в вере ради последующего Крещения.

В византийских монастырских уставах связь Крестопоклонной седмицы как целого с Крещением, по понятным причинам, исчезла, а акцент стал ставиться в большей степени на службу именно воскресного дня. Прп. Феодором Студитом был написан канон, причем на пасхальные ирмосы: Воскресения день… Первоначально в Студийском монастыре эти ирмосы пели в Крестопоклонную неделю в качестве катавасии канона; позднее, впрочем, это было сочтено не вполне уместным и для канона были дописаны иные катавасии на ту же мелодию, Божественнейший прообрази… Появилось поклонение Кресту уже в само воскресенье, после утрени; впрочем, на буднях оно тоже осталось — в первоначальном Студийском уставе только в среду и пятницу (взамен дней со вторника по пятницу, как в Св. Софии), а в позднейших редакциях и уставах — в понедельник, среду и пятницу.

Монахами были написаны и различные песнопения для службы в Крестопоклонное воскресенье: можно заметить, что в результате у этой службы не так много общих текстов со службой Воздвижения Креста Господня: тропарь (да и тот связан не с Воздвижением, а с символизмом Креста как штандарта воинства Нового Рима), отдельные седальны, а также цикл песнопений при поклонении Кресту (при этом на Крестопоклонную, в отличие от Воздвижения, на И ныне: при поклонении Кресту повторяется «седален» — а на самом деле, древнее песнопение из Св. Софии, — Днесь проро‌ческое испо‌лнися сло‌во…), тогда как канон, кондак, большинство стихир — свои.

Среди стихир можно обратить внимание на стихиры на «Господи, воззвах»: на первый взгляд, они напоминают стиховные стихиры Воздвижения, Радуйся, Живоносный Кресте… Однако в этих двух циклах стихир совпадает лишь одна, остальные — иные.

В частности, Крестопоклонный цикл, в отличие от Воздвиженского, замыкается стихирой: «Гряди‌, первозда‌нная дво‌ице [т. е. Адам и Ева], ли‌ка отпа‌дшая го‌рних, за‌вистию человекоуби‌йцы, го‌рькою сла‌стию дре‌ва, дре‌вле вкуше‌нием — се, всечестно‌е вои‌стинну Дре‌во предгряде‌т! К нему‌же прите‌кше ра‌достию облобыза‌йте и возопи‌йте к нему‌ с ве‌рою: «Ты на‌ше воззва‌ние, Кре‌сте всечестны‌й, дре‌во Богоблаже‌нное, са‌де небе‌сный, его‌же плода‌ причасти‌вшеся, нетле‌ние улучи‌хом, Еде‌ма пе‌рваго прие‌мше изве‌стно [т. е. получившие гарантию возвращения в первый Эдем], и ве‌лию ми‌лость». Эта стихира, как, кстати, и кондак Крестопоклонной, продолжает тему изгнания из рая, которой было посвящено воскресенье перед постом. Тем самым, Крестопоклонная неделя действительно оказывается связующим звеном между началом поста и его завершением — Пасхой Креста и Воскресения Христовых. (Свящ. Михаил Желтов)