Гуреев Сергей Александрович
* * *
Сегодня день такой прекрасный
Сегодня всё так хорошо
И на вечернем небе ясном
Как-будто отражается тепло.
Сегодня просто не возможно
простудиться
Замерзнуть, выйти хоть без всей
одежды
И так прелестно в этом мире
находиться
И так прекрасно быть, смотреть
на этот вечер нежный.
И что бы в мире не случилось
Сегодня-радостное время
И что бы в мире не случилось
Плохого быть не может настроения.
* * *
Иногда не хочется жить
Когда больно от собственной
глупости, слабости
Просто, не хочется быть
Когда ни в чем уже не видишь
радости.
Когда апатия приходит, ноги в
кровь разбиты
Долгая дорога просто зря прошла
И помочь никак не смог, не квиты.
Долг зовёт, и силы есть,
возможность есть…была;
В одной руке лежит бокал
В другой клинок готовится.
Когда с бокала горечь, злобу ты
лакал
Тогда же всё к клинку из
самоистязаний сводится
Однако, стоит дальше следовать
пути
И не отчаиваться от потерь,
ошибок, неудач, проблем и злобы
Личности людей, которых ты не
смог найти
Информации, что носим мы с
утробы
Всё это-потом, сейчас же нужно
Быть спокойным, стойким
Пожелать хотелось бы мне всем
Чтобы ров, в который вас
закапывают, вам не показался
слишком уж глубоким
И чтобы в вас закрался стимул
жизни, насовсем.
* * *
Каждый день кто-то умирает
И даже не важно кто;
Пламя свечи где-то угасает
И так заведено, давно.
Каждый день кто-то появляется
Тут тоже не важно кто;
Лампады в церкви зажигаются
Так заведено, давно.
Каждый день кто-то
расстраивается
Не важно где и кто;
В печке, у огня, дрова кончаются
Так заведено, давно.
Каждый день, кому-то становится легче
Разве важно кому и за что?
Вспыхнет пламенем костёр
издалече
Так заведено, давно.
* * *
Да здравствует воля!
Да здравствует честь!
А глупая мелочность, злоба-не
здесь.
Держать себя в крепких, стальных
кулаках
А трусость свою растоптать в пух
и прах.
* * *
Кого-то пугает темнота
Кому-то страшно плавать в море
О ком-то плачет высота
А кто всю жизнь боится, боли.
Есть те, что вечно видят в людях
Преследователей, врагов
И те, кто их всегда занудят
Рассказами про их богов
Страх-это чувство, не часть жизни
Он может быть у нас моментом
И быть не может даже мысли
Чтобы он был в нас перманентно
А если мы всегда боимся
То мы подобны крысам, тем, что с
корабля бегут
Тогда есть шансы, неожиданно, в
суждениях, разбиться
Закрытые со стороны одной,
быть могут атакованы с другой, с
какой не ждут.
Нам нужно опасаться, иногда, но не
всё время
А лишь тогда, когда
действительно то нужно
А не тянуть всё время паранои
бремя
Ведь, это никому не нужно
Когда идешь ты в бой, нет смысла
страхи пускать в сердце
Сейчас ты или будешь мертвым,
или им не будешь
И ты почувствуешь, когда откроют
дверцы
И ты тогда огонь свой внутренний
разбудишь
Всегда нам нужно быть готовым
дать отпор, а не быть в страхе
Ведь страх нам нужен чтобы
ограждать, не направлять нас, всё
же
Не позволяй же страху собой
движить, будешь тогда в крахе
И не давай душе своей, на крысу
стать похожей.
* * *
Трагическая сущность существующий реальности
Словно пустошь, бездна, безмерной слабости
Уплывая как тени, от изменения траекторий
Видения, переключение на красный свет семафоров, лекторий
Одновременно в путь пустились множество составов, составы
Разъезжаются в разные стороны, словно у наркоманов фракталы
Полотно мироздания, волокно разорвано запланрованным взрывом
Бесконечным, длиною в секунду ожиданием, картиной, речитативом
Искусство этого мира — безосновательное наблюдение
За каждым этапом развития и роста растений
Чтобы как-нибудь незаметно сорвать бутончик
Помнит каждый искусствовед, самая вкусная часть — это кончик
Было слово, похожее на название из скандинавской мифологии
Оно подтверждает бесконечность энтропии, момент, содержащий самый важный аспект утопии
Нарисуй на стене картину Леонардо Да Винчи
Где 12 апостолов и триединый в воплощении главного персонажа самой длинной притчи
Некрасивые люди не сущетвуют там, где существует культура
Самый низкий пласт населения — это от общества отражение из камер обскура
Настроение безупречно отражает наличие гармонии
Лицемерным становится мир, когда в обществе среди людей самозванец пришёл к гегемонии.